на смерть Тодоровского

88 лет, сердце...всё равно жалко-жалко- как
  себя. "Интердевочка"(Полищук - красота красотущая - рак!),"Ретро втроем"(
  полковниковатый Балуев, душенька Маковецкий- такой фильм, такой фильм:
  катерок, шляпка, ягоды дачные по полу сыплются...) - это...так грустно,
  так горько, хотя и совершенно неизбежно. Понимаете ли в чем вся гадость:
  мы - неизбежно умрем- это нормально, но...из всех возможных возможностей
  энтернициализации у нас, обывателей, - только надписи на горе Кавказа
  :"Мика и Кока здесь были!"- "Киса, давате забьём Мике баки!"(( Людей
  неинтересных в мире нет. Их судьбы — как истории планет. У каждой все
  особое, свое, и нет планет, похожих на нее.

  А если кто-то незаметно жил и с этой незаметностью дружил, он интересен
  был среди людей самой неинтересностью своей.

  У каждого — свой тайный личный мир. Есть в мире этом самый лучший миг.
  Есть в мире этом самый страшный час, но это все неведомо для нас.

  И если умирает человек, с ним умирает первый его снег, и первый поцелуй,
  и первый бой... Все это забирает он с собой.

  Да, остаются книги и мосты, машины и художников холсты, да, многому
  остаться суждено, но что-то ведь уходит все равно!

  Таков закон безжалостной игры. Не люди умирают, а миры. Людей мы помним,
  грешных и земных. А что мы знали, в сущности, о них?

  Что знаем мы про братьев, про друзей, что знаем о единственной своей? И
  про отца родного своего мы, зная все, не знаем ничего.

  Уходят люди... Их не возвратить. Их тайные миры не возродить. И каждый
  раз мне хочется опять от этой невозвратности кричать. Е.Евтушенко